В 1598 году Федор умирает. Он не настолько стар, чтобы не было ясно, что это убийство. Кобылиным, очевидно, удалось сколотить свою прозападную партию, проникшую даже и в царские покои. Недаром “классика” утверждает, что царь “Иван Грозный” боялся отравления. Та же историко-литература умалчивает, что при Иване Грозном, то есть в период до 1584 года, при дворе числились лекари по фамилии... Юрьевы.
Роль царя на Руси. Царем становится его сын Борис. У него растет сын Федор. Платные историки упорно именуют Бориса фамилией матери “Борис Годунов” как неизменный штамп. Русский царь, в отличие от мелкопоместных королей Европы, вообще не носил фамилий, просто царь, император, помазанник божий. Это как быть монахом: служба, и ничего более службы. Фамилия — это наличие своего семейного клана и, следовательно, возможность смены правящей династии, достаточно уничтожить всех здравствующих законных наследников. Убийство царя было тягчайшим преступлением на Руси именно потому, что за власть на Руси не боролись, европейское отношение к власти как средству личного или кланового обогащение было совершенно чуждо русскому человеку. Видимо, именно новизна кобылинских методов и стала неожиданностью для русской политической системы, что и определило ее разрушение в период смуты. В первом действии был убит один законный наследник, Дмитрий. Второе действие просто усыпано убитыми царями и наследниками.
В 1605 году, через 6 лет после отца, отравлен уже и сам Борис Федорович. Перед смертью он успевает благословить на царство своего 16-летнего сына Федора, названного, естественно, в честь Федора Ивановича (Семеновича). Правление Бориса Федоровича отмечено жестокими преследованиями всякой оппозиции, очевидно, пострадало много невинных. Нет смысла говорить о жестокости царя, у которого убили отца. Для современников в грозном нраве монарха также нет ничего удивительного. Но его правление совпадает с двумя подряд крайне неурожайными годами, сильный голод охватил центральные области Руси: Москва, Ярославль, Тверь и другие. Трудностями русская история полна во все века. Пережили бы и это. Но возникают слухи о том, что Борис виновен в смерти царевича Дмитрия. Для дворян было совершенно очевидно, что это не более, чем ложный лозунг в борьбе за власть: Дмитрий предположительно погиб в начале 60-х годов, когда Борис или еще не родился, или был еще слишком мал. Но для миллионов простых людей смещение одной фигуры во дворце на несколько десятков лет — дело совершенно несложное, особенно, если сам князь Шуйский клянется, что убитый Дмитрий был сыном царя Ивана. Чувствуете подвох? Одно дело сын Ивана Васильевича, рожденный вскоре после его женитьбы на Анастасии в 1547 году, и совершенно другое дело Дмитрий, рожденный у Ивана Ивановича, ставшего царем после гибели свого старшего брата примерно в 1563 году. Второй Дмитрий родился в 1570-80 годах и в 1605 году ему должно быть не более 30 лет. Вспомнили (запутались)? Так вот за это самое борисово злодейство и преследуют нас кары божьи. Обезумевшим от голода людям легко поверить в то, что в их бедах виноват царь. Следует убийство царя Бориса. Известие о его смерти, хоть бы и насильственной, возпринимается людьми с отупелым безразличием. На арену выходит сын отстраненного Ивана Ивановича Дмитрий, выросший в изгнании. Оказывается, что внук Ивана IV жив и движется к Москве, чтобы вспупить на русский престол.
Европа уже хорошо знала, что делала. Она не занималась наследниками, они готовила на роль царя того, кто по правилам не мог им стать. Иван был отстранен народом и его сын был простым князем без удела. Но именно на нем и сконцентрировалась Европа. Дмитрий вырос под сильным влиянием католической церкви, женился на полячке Марине Мнишек(которая на поверку оказывается царевной Ксенией Борисовной). После смерти Бориса он претендует на трон. Удивительное для позднейших историков дело: Дмитрия легко признают законным государем в южных и западных областях Руси. Широкое признание его прав на престол не укладывается в узкие рамки клеветы, в которые его поставили борзописцы кобылинского периода. Без особого сопротивления Дмитрий доходит до Москвы 20 июня 1605 года, где народ и бояре присягают ему на верность. Дмитрий — внук Ивана IV Блаженного — становится очередным русским царем. Он молод, энергичен, великодушен, считает необходимым обновление общественной и государственной жизни Руси, добавить к ее силе европейскую деловитость. Он, конечно, западник. Но он же и патриот. Все реформы, за которые славят Петра Кобылина (первого), были начаты или задуманы еще Дмитрием, на сотню лет раньше. Он, кстати, и психически был куда здоровее безумного Петра. С Дмитрием у Руси были хорошие перспективы и на активную внешнюю политику, особенно в Европе, на становление крупной промышленности. Из Европы приглашаются мастеровые люди, чьи умения могут быть полезны стране. Хорошие перспективы и на возсоединение частей былой Руси, в частности, Великой Руси, Литвы (Белая Русь) и Польши. У Дмитрия рождается сын, будущий русский царь и вполне вероятно, что и польский князь (король).
Притив Дмитрия зреет заговор, возглавляемый потомоком Александра Невского Василием Ивановичем Шуйским. Заговорщиков схватили и Василия приговорили к смерти. Но Дмитрий помиловал его. Более того, он возвращает из ссылки всех, кто впал в опалу во время Бориса Федоровича. Федор-Филарет из монаха отдаленного монастыря становится аж митрополитом. И не где-нибудь, а в кузнице будущих правителей, в Новгороде-Ярославле! Назначение нового митрополита и начало царствования Дмитрия в Москве совпадают по времени.
Прощенный Шуйский не унимается и организует переворот. В Москве бушует народная стихия. Грябят в первую очередь поляков и прочих иностранцев. Но убитыми оказываются поляки вокруг Дмитрия в Кремле, в то время как представительство польского короля охраняет полтысячи стрельцов Шуйского. Не изключено, что Шуйский действует в сообщничестве с польским королем Сигизмундом. Сильный Дмитрий на русском царстве легко мог стать и польским королем: ведь он потомок Ивана IV, у которого одни предки с польским королем Ягайлом. Планы призвать Дмитрия на польский трон даже старше московских планов. В результате заговора в 1606 году к власти приходит Василий Иванович Шуйский.
Новая власть усиленно разпространяет слухи, что Дмитрий убит. Однако в 1609 году, когда Василий уже стал законным царем, которому присягнули на верность, он вновь объявляется у стен Москвы. Бывший царь Дмитрий становится лагерем в Тушино.
Власть переходит из рук в руки потомков русских царей, отпрысков великокняжеских династий. Кобылины, как мотыльки у фонаря, витают около. Надо полагать, что урок из своих прошлых преступлений был извлечен и заговорщики берут курс на единоличное обладаение царскими полномочиями. Полвека неустанной интриги вокруг царского трона многому их научили!
Василий Шуйский прилагает все усилия для сохранения власти и заключает договор со Швецией. По этому договору монарх каждой из сторон становится главой второго государства, если там не будет законного наследника. К нему на помощь идет 5-тысячный корпус шведской армии. Все части былой большой Руси — Турция, Малоросия, великая Русь, Польша, Скандинавия — до сих пор прочно связаны друг с другом. Договор Шуйского со шведами выглядит странно только с точки зрения ХХ века, когда эти земли окончательно обособились. О былой близости говорит хотя бы тот факт, что и через сотню лет после Смуты Карл XII разсчитывает на поддержку казаков в войне с самозванцем Петром, а после Полтавской битвы скрывается у дружественного турецкого султана. Однако в начале XVII века все эти составные части находились в постоянных ссорах, очевидно, стоял вопрос о первенстве, о праве собрать осколки Империи под одной рукой.
Сближение Руси и Швеции болезненно возпринимается Польшей и в 1609 году начинается польская интервенция. До того присутствие Дмитрия нисколько не возпринимается людьми за иноземную оккупацию. Также и шведы отражены в свидетельствах современников без ложного патриотизма. Вступление польских войск в пределы собственно Руси возпринимается в Тушино как прямая угроза Дмитрию. Многие его сторонники в связи с этим покидают его и переходят на сторону Сигизмунда. В школьном варианте истории, для массового употребления, Дмитрий — ставленник Польши, проводник польской интервенции. Реальность, однако, далека от официоза. Между Дмитрием, который стал царем в 1605 году и отбросил все свои обещания католическому папе и польскому королю, проводил независимую внешнюю политику, нецеленную на усиление Руси, и Западом к 1609 году имеются уже не просто противоречия, они — противники.
Позиции Шуйского не так слабы, как это выглядит в глазах позднейших историков. Хотя сам он бездетен, но его брат Дмитрий женат на дочери Малюты Бельского. Князья Шуйские и Бельские были двумя сильнейшими партиями около царя Ивана IV и боролись друг с другом за влияние на него. Теперь они объединены и находятся у власти. Им противостоят Дмитрий Иванович (“лже-Дмитрий”) и примкнувшие Кобылины. В тушинском стане в 1609 году Филарет становится... патриархом всея Руси! С запада движется оккупационная польская армия. Шуйский направляет войско под командованием своего брата Дмитрия навстречу полякам (отметим: в Тушино такого войска он не направлял!). Дмитрий не участвует ни на стороне Шуйского (что естественно), ни на стороне поляков (вот это существенно). В битве под Можайском 24 июля 1610 года русской войско терпит сокрушительное поражение. Московские бояре низлагают Шуйского, его насильно постригают в монахи. Наступает новое безвластье. Кобылины оказываются еще на один шаг ближе к цели. Боярская дума в упор не видит в малолетнем сыне бывшего митрополита и как бы патриарха даже кандидата на престол и не придумала ничего лучшего, как послать к Сигизмунду гонцов и признать русским царем его сына Владислава. Главой посольства и, следовательно, проводником этой идеи оказывается... все тот же Филарет. Начинается та самая мутная вода, в которой удобнее всего чувствуют себя проходимцы всех мастей.
Владислав, которому заочно уже присягнули московские бояре...
